крепкие заклепки разогревали до красна и быстро «воткнув» в посадочное гнездо, расклепывали. Вручную.
Навыков в столь непривычном деле даже опытным мастеровым, которые трудились в опытовой мастерской царевича, явно не хватало. Поэтому время от времени приходилось срубать плохо установленную заклепку. И повторять попытку. Иногда до трех-четырех раз.
Но это дело наживное.
Научатся.
Главное сейчас — сделать полноценный шпангоут из пудлингового железа. И показать отцу, когда он вернется. Чтобы поразить его воображение. Ну и какие-нибудь тесты провести в качестве демонстрации…
Царевич бродил вокруг рабочих.
Смотрел как они со смачными матами трудятся.
Думал.
Пытаясь вспомнить или придумать хоть что-то, чтобы облегчило этот весьма непростой труд…
* * *
Фридрих Вильгельм Мекленбургский пил ягодный чай и беседовал со своей супругой — Натальей Алексеевной. Их поездка в Вену завершилась вполне благополучно. И отсиделись, и супругу в свет ввел.
Карл же не решился встревать в явно долгоиграющий конфликт еще и тут. Во всяком случае до разрешения ситуации с Россией. А после поражения под Нарвой ему и вовсе стало не до Мекленбурга.
— Я слышала, что претендент на твою корону уехал в Стокгольм.
— В Париж милая, в Париж. — поправил его герцог.
— Вот как? — удивилась Наталья Алексеевна.
— Много моих родственников подалось в Париж и, как мне доносят, пытаются добиться расположение Людовика.
— И как их успехи?
— Пока он их еще не удосужился принять. Дела, знаешь ли. Много дел.
— А отчего же не в Стокгольм? Карл бы их хотя бы выслушал.
— А толку? — усмехнулся Фридрих. — Он сейчас сам на поклон к Людовику послов шлет.
— Денег просит? Или войска?
— Денег. Хотя это странно. Грабил, грабил Голландию, а сейчас у него дыра в кармане. Куда только все делось?
— Неужели он возил все деньги в походной казне?
— А это возможно? — удивленно выгнул бровь супруг. — Речь идет о нескольких миллионах талеров. Вероятно, о десяти[30] или даже более того. Столько разве увезешь?
— Кто знает? — пожала плечами бывшая царевна с каким-то наигранным видом.
— Ты знаешь, что там произошло? — прищурился муж.
— Если шведы грабили голландцев, а деньги оказались в России, то… самым вероятным является захват обоза, в котором жадный Карл возил все награбленные средства.
— Ты представляешь вес такой казны⁈
— Это имеет значение? — лукаво подмигнув, спросила Наталья Алексеевна.
— Хм. Ты хочешь сказать, что…
— Я ничего не хочу сказать, кроме того, что Карл — банкрот. И голландцы с него спросят. Мы ведь хотим, чтобы они с него спросили?
— Пожалуй, — усмехнулся муж. — Но как у него это получилось?
— Ты просто не знаком с моим племянником. Брат он простоват и прямолинеен слишком. А вот его сын. Он полон сюрпризов.
— Голландцы ведь наши союзники.
— Были.
— Были, — кивнул Фридрих. — Однако разве это надолго?
— Они ни за нас, ни за Россию впрягаться не будут. Они союзники только своим интересам. Как и англичане. Поэтому Карл и возил в своей походной казне такие деньги. Это было так неосмотрительно с его стороны…
— Да уж… — покачал головой герцог с усмешкой. — Ты знаешь, твой брат осадил Ревель.
— Колывань?
— Что, прости?
— Город Ревель в старину назывался Колывань.
— Это ведь русское название.
— Да. Именно.
— То есть, это старинный русский город?
— Мой племянник считает, что да.
— Видимо это было очень давно.
— Видимо, я не сильная в истории. Впрочем, что это меняет? И как там идут дела у брата?
— Непросто. После поражения Карла под Нарвой жители многих городов старой Ливонии занялись укреплениями. Вокруг Ревелья… хм… Колывани накопали много редутов, люнетов, флешей и прочего. А с моря его прикрывает подошедший шведский флот. Что сильно осложняет осаду.
— А чем флот мешает? Подвозит припасы и пополнения?
— И это тоже. Но, прежде всего, огнем своих орудий, мешает осадной артиллерии занять выгодные позиции для бомбардировки города. Из-за чего она не такая действенная, нежели в Ниеншанце или Нотебурге.
— И долго там этот флот простоит? Финский залив ведь сковывают льды.
— О нет, что ты. До льдов он точно там стоять не будет. Я слышал, что идет эвакуация населения и ценностей. Шведы явно собираются сдавать город.
— Орешек, Павлоград, Нарва с Ивангородом, — медленно перечислила Наталья Алексеевна. — Теперь еще и Колывань. Я ничего не упустила?
— Все малые укрепления от Нарвы и Пскова до Нотебурга и Ниеншанца также капитулировали. Впрочем, без боев.
— И ты полагаешь, что до конца навигации Петр возьмет Колывань?
— Да. А также часть малых укреплений по дороге к ней от Нарвы.
— Недурно…
— Отлично! Хотя, конечно, в Париже этому не рады.
— А они могут что-то сделать для предотвращения этого? Отправить войска может?
— Ты зря улыбаешься. Людовик может и удила закусить. Хотя, конечно, до отправки войск вряд ли дойдет. Флот — тот да, может зайти в Финский залив. После того, как у Доггер-банки французы внезапно для англичан и голландцев присоединились к битве — руки Людовика в этом плане развязаны. Англичан очень сильно потрепало. Они теперь сидят тихо, как мышь под веником.
— Флотом крепости не берут.
— Это верно, — покивал Фридрих. — Но Людовик будет стремится как можно скорее теперь завершить войну. Карл разбит и теперь нужно защищать Швецию, а не пользоваться ее услугами. Бавария тоже вышла из игры, после того, как Евгений Савойский внезапно для всех атаковал ее армию и разгромил близь Мюнхена. А французы едва успели ноги унести за Рейн, когда к Евгению подошла резервная армия. Сил наступать на суше у них нет.
— Они могут выгадать пару лет и возобновить боевые действия. Но дадут ли Габсбурги им это время для передышки?
— А что им остается? Австрийская армия в Италии может, конечно, развивать наступление. Но там горы. И много крепостей. Она почти наверняка завязнет. Рейнская австрийская армия тоже упрется во французские укрепления. Высадить десант в Испании Леопольд не может без поддержки английского и голландского флотов.
— Неужели все так плохо?
— Почему же плохо? Хорошо. Война достигла того состояния, когда она больше не нужна ни Людовику, ни Леопольду. У французов еще есть надежда на османов, но это зыбкая надежда. Ну и твой брат может изменить ситуацию.
— При чем тут Петр?
— Я думаю, его постараются привлечь к походу. Скорее всего на Голландию.
— А у них есть СТОЛЬКО денег? — хищно улыбнулась Наталья Алексеевна. — Да и зачем ему это? У него и под боком столько всего вкусного. Рига опять же. О… еще мой отец хотел ее взять, но не вышло. Так что, я полагаю, братец найдет чем себя занять. К тому же, пока он не замирился с Карлом, вряд ли рискнет уходить так далеко.
— Карл… да… это проблема.
— Он очень большая проблема.
— Если верно то, что я слышал, король Дании готовит экспедицию для завоевания Сконе.
— Только у него нет ни оружия, ни людей. — с философским видом заметила герцогиня. — Оружие ведь почти все сверх необходимого для трехтысячной армии конфисковал Карл.
— Оружие уже есть.
— Откуда⁈
— Твой брат и продал. Трофейное, шведское. Ну, то есть, их старое.
— Он невыносим… — смешливо фыркнула Наталья Алексеевна. — Полагаю, там уши племянника торчат. Он сам не такой деловитый.
— Может нам тоже закупить оружие? Вряд ли датчане выкупили все трофейные мушкеты.
— А зачем тебе трофейные? Если хочешь, я напишу племяннику. Если покупать, то новые, хорошие мушкеты.
— А они хорошие?
— Я в оружии не разбираюсь, но покойный Патрик Гордон их очень высоко оценил. И Петр согласился сделать их основным русским оружием. Во всяком случае можно купить пробную партию и отдать генералам. Пусть сами все проверят.
— А почем?
— Они дешевле голландских. Для брата это было очень важно. И еще, я помню, племянник говорил, что сто мушкетов можно разобрать, перемешать детали, а потом собрать обратно. И все будет работать. Говорил, будто бы это облегчает ремонт во время похода.
— Ты не шутишь? — удивился Фридрих Вильгельм.
— Нет. Что слышала, то и говорю. Но я женщина и весьма далека от армии. Так что лучше бы твоим солдафонам самим все проверить.
— Без всякого сомнения… — покивал задумчивый герцог Мекленбурга.
— И надо бы написать брату, чтобы отпустил тебе старых мекленбургских солдат. Из числа тех, что взял в плен под Нарвой.
— Все пленные у него сейчас трудятся. Копают канал где-то
